Всю обратную дорогу из школы Герон молчал. Слугу с театром и ларцом он отправил домой раньше и сейчас шёл с девочками не торопясь, погружённый в раздумья.

У одного из домов они увидели толпу отчаянно жестикулирующих людей. Герон хотел обойти их, но Ева вдруг закричала:

– Керри, это он! Я его видела! Он здесь!

Ничего не пояснив, она ринулась в толпу, увлекая сестру за собой. Герон поспешил за ними.

Народ клубился около сапожной мастерской. Разочарование, пробежавшее по лицу Евы, говорило само за себя: человека, которого она якобы узнала, в толпе не было. Да и быть не могло! Народ оживлённо кого-то обсуждал.

– Эти бродяги заполонили всю Александрию! – возмущался один из мужчин со связкой лука на шее.

– Он не бродяга, он – волхв, что творит чудеса! – не соглашался с ним торговец рыбой с ожерельем из сушёных рыбёшек. Пожилая женщина в одной сандалии на ноге имела свой взгляд на происходящее:

– Я сама всё видела. Когда принесла сапожнику Ананию обувь в починку, он проколол руку шилом. Видите кровь на полу? А этот незнакомец его исцелил, – она показала сандалией, которую держала в руке, на невысокого мужчину в хитоне и дорожном плаще грубого сукна. – Уверяю вас, кровь высохла моментально, а раны будто и не было!

– Что же он сказал? – поинтересовался Герон. Он часто видел, как праздношатающиеся александрийцы устраивали споры на пустом месте. Но сейчас, раз уж волей судьбы оказался в гуще событий, решил разобраться в причине, взволновавшей людей.

Женщина с сандалией в руке, приглушив голос, произнесла:

– Он сказал: «Во имя Иисуса Христа, живущего во веки, будь здоров!».

Герон усмехнулся, не поверив ни единому слову, и, взяв девочек за руки, решительно вышел из толпы.

Керри шёпотом спросила сестру:

– Ты за кем так рванула? Думаешь, кто-то из твоих знакомых тоже перемещается во времени?

– Я точно не ошиблась. Его-то я ни с кем не спутаю, – уверенно ответила Ева.

– Вы кого-то потеряли? – поинтересовался Герон.

– Мне показалось, я увидела старого приятеля, – Ева продолжала оглядываться.

В это время из мастерской вышел сапожник Ананий. Его лицо светилось радостью. Толпа гудела, требуя показать проколотую шилом руку. Ананий с удовольствием поднял её. Ладонь была совершенно здорова.

– Александрийцы – большие любители чудес, – улыбнулся Герон. – Даже если чуда нет, они его придумают. Или как я: сотворят своими руками.

Он повёл сестёр дальше, не выпуская руку младшей, потому что именно от неё можно было ждать всяких неожиданностей. А Керри между тем продолжала допытываться у сестры:

– Объясни же наконец: какого приятеля ты могла встретить? Врёшь? Это тебе не космос, это Земля, где существуют свои законы.

В ответ на обвинение старшей сестры Ева хмыкнула:

– Теперь вообще ничего не скажу! Потому что всё равно не поверишь.

– В ерунду я, конечно же, не поверю, – Керри не осталась в долгу. Она устала от выходок Евы. Герон со своими чудесами был более предсказуем, чем родная сестра.

Учёный привёл девочек к дворцу Изиды. На ступенях храма толпилось не меньше народу, чем около мастерской сапожника. Оказывается, и здесь люди ждали чуда: жрецы пообещали, что ворота в храм отныне будут открываться самостоятельно, без прикосновения к ним послушников.

Изобретатель негромко сообщил своим спутницам:

– Жрец в алтаре уже зажёг огонь, и сейчас вы увидите кое-что очень интересное…

В этот момент двери начали раскрываться. Герон поторопился с разъяснениями:

– Нагретый от огня воздух начал поступать в сосуд с водой и выдавил жидкость в кожаное ведро. Наполнившись, оно опустилось вниз, уступая место следующему. Канаты под тяжестью ёмкостей начали вращать блоки, которые в свою очередь привели в движение поворотные двери. Всё очень просто, – Герон улыбнулся. Было видно, что он совсем не прочь похвалы.

Пока учёный наблюдал за тем, как ладно работает его механизм, зеваки радовались чуду.

– Когда служба закончится, жрецы затушат огонь, и вода из ведра перельётся обратно в сосуд, а подвешенный на канате противовес закроет двери.

Однако увидеть это сёстрам не удалось. Герон, убедившись, что всё в порядке, потерял интерес к своему новому детищу и направился к дому, велев девочкам следовать за ним.

Вскоре они снова оказались под кроной сикомора. Услужливый Юба предусмотрительно вынес под дерево для хозяина кресло.

– Ты, Герон, великий учёный! – с восхищением заметила Керри. Она хотела добавить, что её отец также считает Герона выдающимся учёным древности. Но решила, что не стоит лишний раз касаться тайны их появления из будущего.

– Архимед был великим учёным, – не согласился Герон. – Прошло уже два столетия, а александрийцы до сих пор вспоминают тот день, когда в городскую гавань вошёл огромный корабль – подарок Архимеда Птолемею. Учёный не только построил его, но и спустил на воду с помощью всего нескольких человек, управляющих системой рычагов. Архимедовы машины погубили римский флот всего за несколько часов! Вот это были открытия! А за что потомки вспомнят и поблагодарят меня? За чудеса, приносящие деньги жрецам? Или за кукольный театр, которым я позабавил сегодня своих учеников? Пройдёт пара лет, и моряки в прибрежных харчевнях после долгого плавания будут просто развлекаться этой игрушкой…

– Время покажет, – философски заметила Керри. Она знала, сколь велика будет слава Герона. Правда, случится это нескоро. Лишь в XIX веке, когда будут найдены труды изобретателя, о нём узнает весь мир.

– Я не жду славы, – Герон нахмурил брови. – Меня больше волнует непосильный труд рабов, которым я ничем не могу помочь. Времена настали такие, что рабский труд обходится владельцам невольников дешевле умных машин. Вот вам и Железный век… Юба, собирай на стол.

Раб не откликнулся. Герон удивлённо позвал его ещё раз. Тишина в ответ. Слуги дома не оказалось.

– Мы сами накроем на стол, – девочки предложили свою помощь и принялись осматривать запасы еды, которая хранилась в больших глиняных чанах, защищающих продукты от мышей.

…Юба появился поздно вечером. Увидев грозный взгляд Герона, тут же сознался, что был в гостях у сапожника Анания, о котором говорит весь город и которому иудей по имени Марк исцелил руку.

– В доме сапожника собралось очень много людей, и Марк-целитель разговаривал с нами, читал проповеди.

– Я понял: тебе нечем заняться, – в гневе воскликнул Герон. Судя по всему, он хотел наказать слугу, но что-то его остановило. Герон попытался объяснить: – Твоя жизнь, Юба, совсем не такая, как у остальных рабов, которые работают от рассвета до заката. Просто у тебя оказалось слишком много свободного времени, и потому в твою дремучую голову лезут всякие глупости и желания слушать шарлатанов.

Герон не признавал праздности, и поднятая тема его взволновала.

– Скажи, Юба, вот ты сыт, одет, я никогда тебя не наказываю. Чего тебе не хватает?

Девочки ожидали, что слуга упадёт в ноги к хозяину или начнёт оправдываться, но тот поднял выцветшие глаза:

– Мой господин! Никогда Бог ещё не был так близок ко мне, как сегодня в мастерской сапожника. Я и раньше молился, но не был уверен, что боги слышат молитвы рабов. Иоанн Марк сказал, что Бог на кресте умер за меня. Не только ради богатого и знатного, но и ради меня, жалкого Юбы!

– Я запрещаю тебе бывать у сапожника Анания! – Герон резко встал. Кресло упало. – Ещё раз узнаю, что ты ходил к нему – продам на судоверфи. Там на твоей спине быстро распишут плетьми проповеди твоего Марка.

Вечер был безнадёжно испорчен.